Весна торопилась.
— Слушай, зима, мне тут некогда. Мне надо грачей из теплых краев выгонять, а то они, лодыри, никак не улетают на север. Я пойду, а ты тут пока поработай за меня, ладно? А то уже апрель на носу.
— Ладно, — кивнула зима, — а что делать-то?
— Ну как... польешь газоны — на них скоро должна взойти трава... Обеспечь ручьи...
— Ручьи? — забеспокоилась зима. — Что такое ручьи?
— А, ты же не знаешь... ну, хотя бы лужи обеспечь. Лужи знаешь?
— Лужи знаю, — радостно закивала зима.
— Так, что там еще... почки лучше не трогай, это я сама... А, небо еще покрась в цвет радости.
— Сделаю.
— Ну, вроде все. Побежала я, зима, некогда мне. А, забыла сказать: если ты все будешь делать правильно, то вот те двуногие внизу будут улыбаться и влюбляться друг в друга.
И весна убежала, а зима взялась за работу. Обеспечила лужи — лужи подернулись ледком, полила газоны — как умела, снегом. «Может, и неправильно я их поливаю, — думала зима, — зато от души». Выкрасила небо в самый праздничный свой цвет — в бледно-серый, и к снегопаду еще ветер добавила. «Про это мне весна не говорила, но какой же снег без ветра? Пусть двуногие порадуются».
Снег падал, падал...

— Зима! ты что ж тут наделала? — закричала весна еще издали.
Зима непонимающе посмотрела:
— А я что? Я все как ты мне сказала. Лужи вот. Газоны — смотри, как обработала, белоснежные, любо-дорого! Небо — посмотри, какое чудесное! Самый мой лучший цвет. И двуногие... ты же говорила, что они будут улыбаться и влюбляться? и правда, вон они: улыбаются и влюбляются, и даже ходят без шапок и зонтов. Значит, я все правильно делала, ведь так, весна?..
Весна устало вздохнула.
— А... этих двуногих сам черт не разберет... Ладно, зима, иди отдыхать, дальше уж я как-нибудь сама.